Намедни побывала я на очередных читках. Представляли очень интересный для меня экземпляр. Детские стихи Бродского. Нельзя сказать, что я этого никогда не слышала, но, честно говоря, досконально не задумывалась над этой частью творчества поэта.

А меж тем, и вчера об этом говорили собравшиеся, поэзия Иосифа Бродского считается сложной, насыщенной философскими смыслами и культурными аллюзиями.

Но неким особняком во всей этой философской пучине стоят яркие стихи, написанные поэтом для детей. В этих произведениях, созданных в основном в 1960-е годы в Ленинграде, уже чувствуется рука мастера, а черты «большой» лирики Бродского проявляются даже в кажущейся простоте и лёгкости.

Безусловно, и тут все согласятся и со мной, и с дискутирующими вчера, стихотворения для детей занимают скромное место в наследии поэта, но их появление было вызвано, вероятно, настоящей творческой потребностью. Ибо, ежели бы Бродский не хотел касаться этого жанра, то и стихотворений, собственно бы, и не родилось.

Как отмечали присутствующие литературоведы, и я с ними очень согласна, Бродский даже в этих порой совершенно невинных детских стихах стремился говорить о жизни, о себе и о ребёнке, живущем здесь и сейчас. В его время, разумеется. А это было написано около 60 лет назад.

Герои стихотворений — фантазёры и выдумщики, нерадивые школьники, спорщики, мечтатели… В общем, мы с вами, еще не выросшие, но уже очень яркие и непосредственные личности.
В «Истории двойки», например, мальчик Вова весь день играет, а не учится, и наутро прячет глаза от мамы из-за двоек в дневнике. Здесь нет прямого морализаторства, но всё сказано с юмором, и урок очевиден. Вот, вроде так незамысловато, а при этом глубоко, согласитесь.

Я, как мама, усвоила один урок уже давно: наказание – это не тогда, когда ругают. А когда не ругают. И ребенок до всего доходит в меру заложенной в него совестливости и морали. А тут уже вопрос к родителям – что посеешь… Нет?
Еще в одном стихотворении — «Сентябрь», Бродский создаёт элегическую зарисовку начала учебного года, соединяя атмосферу школьных будней с воспоминаниями о летней беспечности:

«Сентябрь — портфели, парты.
В классе — кляксы, помарки.
Двух полушарий карты.
Жёлтые листья в парке…»

Незамысловато, — скажете. А меж тем – настрой от беспечности и летней радости к осени, школе, началу учебного года, серьезности… А вроде, всего лишь о листьях и партах.

А вот в стихотворении «Кто открыл Америку», учеба – в самом частом ее проявлении: школьники спорят о первооткрывателе континента, выдвигая самые невероятные версии: от Шекспира до Коперника, от Ньютона до Бетховена. Я б им некоего человека предложила с некогда неограниченными и расширенными полномочиями, да ладно… Чур меня! За этой абсурдной путаницей у Бродского скрывается тонкая ирония и доброжелательный взгляд на детскую непосредственность.

Бродский мастерски использует поэтику определенного хаоса и абсурда, близкую традициям Хармса и даже в чем-то Маршака. В поэме «В шесть часов под Новый год» герой путешествует по миру на фантастических животных, чтобы вернуться домой к празднику. Поэт подчеркивает важность воображения и свободы мечты, ведь нет ребенка, который бы не фантазировал и не мечтал. Это – составная часть не только детства, а взросления и восприятия мира.

В «Рабочей азбуке» Бродский продолжает традиции русских поэтических азбук, коих мы все знаем немало, но делает это с присущей ему оригинальностью и иронией:

«Гонит месяц облака, тучек пелерину,
чтоб увидеть двойника: тётю БАЛЕРИНУ».

Он играет с языком, профессиями, буквами, иногда добродушно подшучивая:

«Нету должностей на Щ.
Весь вспотеешь, их ища.
К сожалению, увы,
нет профессий и на Ы».

В «Балладе о маленьком буксире» маленький кораблик мечтает о дальних странах, но выбирает остаться там, где он нужен другим. Бродский говорит с юным читателем о долге, предназначении, смысле жизни и даже смерти. Но делает это просто и понятно, опять-таки, без назидательности.

В стихотворении «Слон и Маруська», которое и является основным стихотворением рассматриваемой нами книги, поэт переосмысливает басню Крылова, добавляя современный сюжет и тонкий юмор: цирковой слон боится мышей и зовёт на помощь кошку Маруську, которая рассказывает о своих приключениях в «Уголке дедушки Дурова».

Что касается форм и ритмов, то тут – просто фейерверк. Радостно, что есть и хорей, который, по мнению Чуковского, лучше всего удерживает внимание ребёнка, и другие размеры, делающие чтение живым и нескучным. Некоторые тексты написаны рифмованной прозой, что добавляет им лёгкости и динамики.

Все собравшиеся, напитавшись такой легкой, и при этом глубокой поэзией, пришли к выводу, что детские стихи Бродского — это отнюдь не только чтение для школьников. Они органично вписываются в традицию русской детской литературы, но при этом готовят юного читателя к восприятию сложной, «взрослой» поэзии. Здесь есть ирония, философская глубина, игра с языком и формой — всё то, что составляет суть поэтического мира взрослого, задумчивого, философствующего Бродского.

Поэтому, если детям еще рано читать «Рождественскую звезду» или «Под раскидистым вязом», а о Бродском вы уже хотите им рассказать, познакомив с очень оригинальной манерой стихосложения, начать можно с этой книги.

Многобуквие, знаю… Но написала для того, чтобы даже не заинтересовать, а рассказать, что есть и такое.

Следующие читки чуть больше, чем через неделю.

Виктория Христова, Монреаль