К 80-летию Победы в Великой Отечественной войне.
Когда на фронт идут женщины, чтобы защищать Родину, — это страшно. Значит, страна стоит на грани гибели.
Моя мама, Джели Михайловна Гамбарова (в девичестве Микадзе), родилась в Тбилиси в 1918 году. К сожалению, она не любила рассказывать о войне — и всё, что я знаю, знаю от отца.
Не успев окончить годичные курсы фельдшеров и акушерок, её срочно направили в прифронтовой госпиталь.
В 1943 году, под Воронежем, мама попала под бомбёжку и получила тяжёлую контузию. Отец рассказывал: бывало, она вдруг теряла сознание — на полчаса, как будто проваливалась в темноту.
Карьера медсестры не состоялась — маму комисовали.
А потом пришла страшная весть — её родной брат Вано Микадзе героически погиб на Курской дуге.
Несмотря на всё, она снова попросилась на фронт.

В 1944 году, после освобождения Могилёва, мама — красавица-грузинка — встретила свою любовь: молодого лейтенанта Геннадия Гамбарова. Их любовь родилась среди руин, под рев пикирующих бомбардировщиков. Но она оказалась сильнее войны.
В том же году, по личному разрешению маршала Конева, они поженились в Брест-Литовске. Их свадьба стала символом не только личного счастья, но и торжества любви над смертью.
Был и другой подвиг — подвиг Геннадия как защитника чести своей возлюбленной.
Однажды комендантская часть Могилёва задержала Джели Микадзе за нарушение режима.
Отец примчался в комендатуру. Он был спокоен, но непреклонен. Когда комендант с усмешкой попытался отмахнуться от молодого лейтенанта, Геннадий подъехал к зданию на «Виллисе» с 90-мм зениткой и дал залп в воздух — прямо над крышей.
Стёкла вылетели, и вместе с ними — равнодушие.
Комендант в панике отпустил не только девушек, но и задержанных казаков. Вмешалось СМЕРШ, и вопрос был решён.
Ещё один трагический случай произошёл недалеко от Бреста.
Земляк мамы, капитан Тоидзе (или Топуридзе), пошёл на свидание с полькой — и был найден мёртвым. Тогда действовал негласный приказ — не конфликтовать с местным населением.
Официально заявили: самоубийство.
Это была бы трагедия: на родине его бы посчитали предателем, а семья лишилась бы всего — прав, карточек.
Отец похоронил капитана с воинскими почестями.
Когда мама стала добиваться справедливости, угроза трибунала нависла над ними обоими.
Но папа доказал: Тоидзе был убит выстрелом из карабина — это была националистическая армия Крайова.
Маме помогло то, что она была беременна, а у маршала Конева был адъютант-грузин — дело замяли.
Папа так и не получил орден Красного Знамени за сбитый «Мессершмитт».
А в июле 1945 года в Оренбурге произошёл ещё один драматичный эпизод.
Мама готовилась к рождению первенца. Роды были тяжёлыми, и по роддому ползли слухи: мальчики умирают.
Говорили даже, что это заговор против детей фронтовиков, а главный врач, немец по национальности, причастен.
Узнав это, отец ворвался в родильное отделение, запер двери, наставил на персонал пистолет и сказал:
«Если с моей фронтовой женой или ребёнком что-то случится — расстреляю всех до одного».
И это подействовало. Главврач лично принял роды. На свет появился мой брат Валера — крепкий, как сталь, закалённая войной и любовью. Потом родилась Джинета, Флорида и я. Это поколение победителей никого и ничего не боялись.
Моя любимая мама… У тебя было огромное сердце. Ты всегда была хозяйкой дома, чистота, уют — принимала по 15 студентов, кормила, учила, растила.
Ты дала нам не только жизнь — ты дала нам образование, силу, любовь.
Ты — фронтовая женщина, великая женщина, мать Победы.

Виталий Гамбаров, скульптор, художник, Монреаль